Если мы знаем, что психоанализ начинается с прозрения Фрейда о том, что истеричку интересует вовсе не женская фантазия о семье и детях, а скорее мужская, то почему тогда после Фрейда возникает когорта аналитиков, чьи интерпретации повторяют доаналитический взгляд на истеричку? Откуда эта странная подслеповатость аналитиков после Фрейда, которая возвращает их во взглядах на дофрейдовские позиции?

Представляем перевод на русский язык работы Альтюссера "О Марксе и Фрейде". Нельзя сказать, что этот текст пользуется большой популярностью среди исследователей не только марксизма, но и психоанализа. Однако сама эта ситуация "обхождения стороной" во многом симптоматична. Нечто в альтюссеровском подходе до сих пор сопротивляется систематичному, укрощающему освоению, именно поэтому предлагаем перечитать этот текст и в этот раз уже в русском переводе.

Представляем перевод на русский язык работы Альтюссера "Фрейд и Лакан", где он формулирует и отвечает на следующие вопросы: каким объектом для нас является Фрейд? Какая формальная связь между тремя составляющими психоанализа - практикой, теорией и техникой? Что именно сделал Лакан, когда заявил, что психоанализ - это в первую очередь наука, наука о своем собственном объекте, о бессознательном?

Обсуждение с А. Смулянским вопросов, поднятых в его книге “Исчезающая теория” (2021) – в частности, структуралистской процедуры, которая определяется через производство необратимости, а также различия между структурализмом и философской теоретической практикой.

Являясь зарисовкой некоторых аспектов невроза навязчивости, текст изображает неочевидное сорасположение речи о женщине и неврозе навязчивости в психоаналитической теории. Фигура обсессивный женщины становится тем, что обнаруживает фон обсессизации самого теоретического аппарата.

Говорить сегодня о Мишеле Фуко становится тем сложнее, чем непосредственнее и бесхитростнее к его философии апеллируют как в рамках академии, так и за этими рамками – в активистских и разнообразных политизированных кругах. «Фуко» – это имя нарицательное разговора о «власти», когда власть разоблачается как нечто вездесущее и оттого неизбежное во всех своих проявлениях. В данной работе предложен вариант переосмысления «Фуко» вне привычной риторики разоблачения, в местах, где его мысль могла бы быть подхвачена с той долей радикальности, которая свойственна ей самой, однако в силу ряда причин соскользнувшей в омут предсказуемой университетской инертности.

Каждый аналитик в своем становлении должен вновь изобрести и себя в качестве психоаналитика, и практику, которая под знаком психоанализа будет эффективно функционировать. В этом изводе, необходимо признать, что каждый новоиспеченный аналитик, если мы говорим именно о психоанализе в строгом смысле этого слова, оказывается аналитиком на какой-то другой лад. Чтобы им стать, он вынужден обозначить его аналитиком по преимуществу, а следовательно, аналитиком единственным в своем роде.

До сих пор наши тексты так или иначе вращались вокруг Лакана и психоанализа. Это можно отнести к «стечению обстоятельств», поскольку наш проект ориентирован не тематикой, но попыткой в том или ином виде учитывать условия высказывания. Поэтому материал, который мы предлагаем сегодня, хоть и кажется чем-то неожиданным, на самом деле вполне укладывается в намеченную траекторию. Речь здесь идет об измерении хайдеггеровской мысли, которое по каким-то причинам продолжает ускользать от тех, кто к Хайдеггеру обращается – и в первую очередь это те, кто обращается к нему с критикой «тупиков» его мысли, при том что мысль эта в виду такой критики оказывается не «позади», а «впереди» критикующего.

Кроме психоанализа автор недавно вышедшей книги «Желание психоанализа» Габриэл Тупинамба активно занимается вопросами политики. В самой книге он предлагает пересмотреть отношения между двумя этими сферами, поскольку их сопряжение никогда не обходится без коллизий, и вводит понятие «соположения». Продолжая эти размышления в статье «Психоанализ для активистов?», Тупинамба говорит о том, как можно было бы такой механизм психоаналитической работы, как перенос, применить для целей политической борьбы. Насколько оправданно подобное решение и как именно Тупинамба размещает его в рамках предложенной им стратегии «соположения», можно узнать из перевода его статьи.

В преддверии выхода перевода книги Габриэла Тупинамба «Желание психоанализа» и выпуска журнала «Логос», посвященного психоанализу, публикуем текст доклада Евгении Коноревой, представленного на майской конференции Центра практической философии «Стасис». В докладе рассматриваются параллели и места расхождения между разработками Александра Смулянского и Габриэла Тупинамба, поэтому он может послужить удобной точкой опоры для предварительного знакомства с работами обоих авторов.

В статье предпринята попытка концептуализировать способы оформления остроумия на уровне публичной репрезентации субъективной истины. В центре внимания находится то, каким образом здесь настаивает на себе распределение тех решений, которые приходится принимать субъекту в ходе сексуации через отцовскую метафору.

Первая часть авторского анализа истерии, посвящённая исследованию значения фаллоса и разнообразных симптомов, возникающих в качестве репрезентации особой нужды истеризованного субъекта в отцовском фаллосе.

Доклад Евгении Коноревой, представленный 23 мая 2023 на Симпозиуме по книге А. Смулянского "Метафора Отца и желание аналитика."

Доклад Дениса Колосова, представленный 23 мая 2023 на Симпозиуме по книге А. Смулянского "Метафора Отца и желание аналитика."

Доклад Андрея Денисюка, представленный 23 мая 2023 на Симпозиуме по книге А. Смулянского "Метафора Отца и желание аналитика."

Доклад Анны Ващило, представленный 23 мая 2023 на Симпозиуме по книге А. Смулянского "Метафора Отца и желание аналитика."

Доклад Егора Баранова, представленный 23 мая 2023 на Симпозиуме по книге А. Смулянского "Метафора Отца и желание аналитика."

Доклад Ивана Скопина, представленный 23 мая 2023 на Симпозиуме по книге А. Смулянского "Метафора Отца и желание аналитика."

Предпринимаемое Александром Смулянским вмешательство в привычные способы обхождения с наследием психоанализа позволяет не только пересмотреть эти нередко сомнительные стратегии, но и произвести ряд новых теоретических шагов. Доклады, представленные на симпозиуме, двигались в аналогичном направлении. Было продемонстрировано, что само публичное пространство, где говорят о психоанализе, не должно ограничиваться сугубо «лакановской» клинической или, наоборот, гуманитарно-академической конъюнктурой. Также были подняты вопросы, которые вот уже несколько десятилетий упорно обходятся стороной, несмотря на то что они так или иначе продолжают производить на территории анализа вполне определенные эффекты.

приглашаются все желающие

Как разместить самого известного героя Достоевского в психоаналитических координатах? Если перестать наконец задаваться школьными вопросами о "твари дрожащей", то можно увидеть, какая логика заключается не только в содержании слов о совершенных убийствах, но и в самом логическом статусе той теории, которую Раскольников производит в попытке осмыслить свои деяния: "сам закон, по которому Великие могут нарушать всякие прежние законы во имя своих новых слов, является новым словом, но ряд их он, тем не менее, не продолжает".

регистрация участников: metafora@lacan.link

Союз психоанализа и кинематографа кажется настолько очевидным и даже естественным, что практически не оспаривается, но служит постоянным источником вдохновения как для критиков кино- и прочего искусства всех мастей, так и для самих психоаналитиков. В данном докладе на примере так называемого «кинофеминизма» мы обсудим, почему необходимо внести элемент сомнения в доброкачественность этой связи и указать на места, где подобный союз, вопреки вложенным в него ожиданиям, на деле подрывает позицию психоанализа как политически весомой дисциплины.

Понять Алена Бадью - задача не из легких: даже небольшие тексты этого философа требуют значительного интеллектуального усилия. Вместе с тем разработки Бадью в вопросах концептуализации пола и "любви" позволяют совершить открепление от устоявшихся представлений и двинуться в другом направлении. В работе продемонстировано, "каким образом мысль Бадью может быть задействована в психоаналитической теории пола для углубления теоретического аппарата самого психоанализа".

В “Stasis” вышла статья, не успевшая войти в номер, посвящённый возможной перегрузке отношений между феминизмом и психоанализом. Отношения эти всегда были, мягко говоря, напряженными, поэтому речь идет не о поиске нового синтеза, а, скорее, о поиске новых решений в неожиданных местах. Как ни странно, но одним из таких мест сегодня является давно набивший оскомину вопрос об истерии.

В «Метафоре Отца и желании аналитика» представлен смелый и последовательный разбор актуального состояния психоанализа и выдвигается ряд новых теоретических положений. Автор дает недостающее объяснение тем перипетиям, которыми отмечена судьба психоанализа в пост-фрейдовский и пост-лакановский период, предлагая неожиданное прочтение "желания аналитика". Кроме того, в книге вводитя радикальное расширение лакановского термина "сексуации" - шаг, который способен вывести психоаналитическую теорию на принципиально новые теоретические рубежи.